Драматическая комедия рассказывает о буднях дешёвого ресторана. Но на самом деле посвящена встрече со смертью.
В рейтинге Metacritic «Медведь» попал в десятку лучших сериалов года, обогнав даже «Разделение», о котором говорят вообще все. На Rotten Tomatoes у него 100% положительных отзывов от критиков и 92% от зрителей. Два финальных эпизода получили на IMDb 9,6 и 9,4 балла соответственно.
И даже можно было бы красиво сказать, что «Медведь» — лучшая драматическая роль Джереми Аллена Уайта, которого все помнят по американским «Бесстыжим».
Но, честно говоря, про этот сериал совсем не хочется писать что-то пафосное. Потому что он хорош как раз своей простотой и камерностью. Здесь нет глобального концепта, как в «Разделении». Его не разберёшь на мемы, как «Пацанов». Он не захватывает актуальные темы, как… подставьте любой фильм или сериал про пандемию (пара фраз про ковидные времена почти не в счёт).
«Медведь» — сюжет на все времена. Такой сериал мог выйти хоть десять лет назад, и он бы выглядел точно так же. Его прелесть как раз в отсутствии любых попыток соответствовать трендам или казаться сложнее, чем он есть.
Но при этом «Медведь» ловит то, что красиво называют «нервом времени». А если простыми словами: он передаёт ощущение всеобщей тревожности на грани обречённости. Когда каждый продолжает заниматься своими делами, хотя где-то внутри растёт бездонная дыра.
Шеф-повар Карми Берзатто (Джереми Аллен Уайт) работал в одном из лучших мишленовских ресторанов США. Но он возвращается в родной Чикаго и берётся руководить убыточным заведением The Original Beef of Chicagoland.
Всё дело в том, что ресторанчик, где готовят сэндвичи и пасту по фамильному рецепту, раньше держал брат Карми — Майкл (во флэшбеках в этой роли ненадолго появляется Джон Бернтал). Но он подсел на наркотики, а потом покончил с собой.
Карми хочет не только удержать заведение на плаву, но и улучшить его за счёт собственного опыта. Сложных блюд, конечно, готовить не будут, но всё же меню можно расширить, а процесс оптимизировать. Вот только старая команда ресторана не слишком-то рада новым порядкам, да и вообще ведёт себя токсично.
Сериал начинается даже слишком быстро. Зрителя буквально забрасывают в хаос из флэшбеков, суеты на кухне, всеобщих споров, криков и взаимных обвинений. Так выглядит большая часть первого эпизода — этакая оплеуха зрителю.
А потом происходит удивительное: «Медведя» легко посмотреть «запоем» — всего восемь эпизодов по полчаса, как два фильма. И отрываться от него совершенно не хочется.
Но если сразу после просмотра кто-то попросит пересказать сюжет, можно впасть в ступор. По сути, кроме финального твиста, в сериале мало что происходит. В каждой серии Карми и его команда пытаются что-то делать в ресторане и сталкиваются с новыми трудностями.
Есть парочка эпизодов, где меняется локация: герой с другом едет на детский праздник, или в заведении вырубается электричество, и готовку переносят на улицу. Но большую часть времени все просто носятся по кухне, что-то режут и спорят.
«Медведя» даже легко представить спин-оффом или филлерным сезоном какого-то другого сериала. Тех же «Бесстыжих», например. Атмосфера, кстати очень похожа: такая же грубость в общении героев, такие же скачки настроения от безумного юмора до истерических слёз, такие же знакомые жёсткие темы.
Но получается, что смотреть его не очень интересно? Как раз наоборот. Поскольку героям не нужно нестись за сюжетом или сложным концептом, у автора есть возможность просто рассказать о жизни и чувствах каждого из них.
И тут стоит вспомнить, что сериал придумал, написал, поставил и спродюсировал Кристофер Сторер. А уж этот автор отлично умеет рассказывать о человеческих характерах: он раньше работал над «Рами», «Дикинсон» и стендапами Бо Бёрнема.
В итоге «Медведь» движется не вперёд, а скорее вглубь, препарируя жизнь и тревоги каждого героя. Причём сериал не уходит в уже поднадоевшую структуру, когда каждый эпизод посвящают отдельному персонажу или разделяют сюжетные линии. Это абсолютно прямая история, а характеры раскрываются именно в общении.
При всей простоте повествования отношение буквально к каждому герою изменится несколько раз. А к финалу все они уже станут как родные. И друг другу, и хоть сколько-то эмпатичному зрителю.
За счёт камерности (больше половины действия происходит буквально в нескольких помещениях), диалогов и обилия крупных планов сериал позволяет даже не подсмотреть за обычной жизнью такой кухни, а как будто в ней поучаствовать.
Апофеоз погружения — предпоследняя серия. Она длится всего 20 минут, но почти вся снята одним кадром, и чуть ли не с каждой секундой напряжение нарастает: все герои впадают в истерику, и даже от просмотра самые тревожные ощущения.
Это, кстати, роднит «Медведя» с фильмом «Точка кипения», который тоже посвящён нервному дню в ресторане и тоже снят одним кадром (только там аж полтора часа, обязательно оцените).
Сюжет специально не выходит за рамки самых простых задач. Слишком уж любят в спортивных и прочих драмах к финалу сделать аутсайдера чемпионом. Здесь же цель банальная — всего лишь не допустить закрытия ресторана. The Original Beef вроде и не пустует, но нужен новый подход. Это словно борьба с застоем. И в первую очередь с застоем где-то внутри каждого героя.
Нетрудно понять, зачем за эту работу взялся Карми. Но эмоционально основная идея «Медведя» раскрывается ближе к финалу. Это сериал не о кухне и не о борьбе.
Это история об осознании того факта, что близкий человек умер, причём сделал это глупо и нелепо. Принятии того, что тяжело каждому, кто был с ним рядом. И о том, что нужно искать баланс между желанием сохранить память и движением вперёд.
Ресторан — лишь метафора. Его нельзя бросить или продать. Но и оставлять таким же уже невозможно. Нужно принять то, что нельзя изменить, и создавать что-то новое. Иначе не выжить. Ни ресторану, ни самим героям.
***
В какой-то момент я придумал наиболее точное (для меня) определение «Медведя»: это «Тед Лассо» наоборот. Вроде бы тоже драматическая комедия о человеке, который попал в агрессивно настроенный коллектив и должен превратить одиночек в команду. Вот только здесь из сюжета убрали весь оптимизм, оставив только идею примирения с собой и своими травмами.
Это даже не о бесконечной поддержке, а о проявлении человечности со стороны такого же побитого человека. О том, что злость на себя всегда выплёскивается на окружающих.
Это не слишком веселит, зато помогает задуматься о своих переживаниях и проблемах. Получается этакая терапия: с руганью, взрывом эмоций и агрессией. Но с надеждой, что ещё не всё потеряно.
|
